— Ты уверена, что справишься одна? — Кэтлин прищурилась и подозрительно покосилась сначала на безжизненное тело андроида, покоящееся в центре комнаты на металлопластиковой кушетке, а затем на Генриетту и выстроенную ею башенку из кофейных стаканчиков. По всему её решительному виду было видно, что к утру здесь будет как минимум Эйфелевая башня в разобранном виде. Да и сама Генри сейчас была больше похожа на главную достопримечательность Пизы, нежели на homo sapiens или хотя бы на homo erectus.
— Да-да, я вполне... — начала было Вудхаус, но Челси хлебом не корми, дай припомнить какую-нибудь интересную подробность из чужой жизни:
— Да что она, не справится с одним мужиком, что ли? Справилась же с теми... ну теми... двумя...
— Не-е будем об этом!.. — оборвала её Генри, с силой сжав керамическую чашку, так что по ней едва не пошли трещины, а сама она стремительно меняла цвет с красного на белый, переливаясь, как польский флаг. — То была нелепая случайность и не стоит больше о ней вспоминать.
— Всё, поняла, молчу-молчу, — Челси быстро накинула пестрящую всеми цветами цветового круга куртку и спешно ретировалась в коридор, махнув напоследок рукой.
В комнате остались только Генри, Кэтси да нелепый по всем стандартам современной робототехники андроид, которого, тем не менее, успела оценить и трагично оплакать вся женская часть отдела разработки. К его электронному мозгу со всех сторон, едва заметно пульсируя голубым, стекались тонкие кабели, подключенные к скрытым входам на шее. Робот был одет — по всем правилам реализации товара такого рода — в облегающую белую одежду, повторяющую почти каждый изгиб его искусственного тела. Кэтлин, кажется, на некоторое время выпала из реальности, увлеченно рассматривая рельеф торса подсистемы их системы для исследований. Затем её взгляд вдруг потух, как если бы мозг вдруг выключился, и она испустила тяжелый вздох разочарования и обреченности.
— Пойду я, готовить этому альфонсу-ловеласу ужин, так его растак... А ты... ты это... — Кэтси повернулась к Генри, широко улыбаясь и подмигивая одним глазом. — Не шали тут, поняла?
— Я подумаю, — уклончиво ответила Генриетта, уводя голову в сторону и лукаво усмехаясь, от чего вместе с её синяками под глазами стала похожа на Джокера-жен-версия. Свет голубых датчиков по всей комнате интересно отсвечивал на блестящих светлых волосах Генри, и не хватало только радостно галдящих бубенцов, чтобы сойти за Харли Квинн.
— Тогда я... пошла?
— Да, иди.
— Точно?
— Иди уже, я сама справлюсь, всё. — И, пресекая всякие попытки что-то добавить, спросить или возразить, Генриетта силой вытолкала поднявшую палец Кэтлин в спину и закрыла за ней дверь, на всякий случай ещё заблокировав.
— Ну-у, ладно. С Богом, Парасю. — Когда наконец тоскливые глаза Хатико оторвались от стекла и скрылись в темноте слабо мерцающего коридора, Генри вернулась на середину комнаты, ещё раз посмотрела на безмятежное лицо пока ещё отключенного андроида и, всплеснув ладонями, вернулась за свой компьютер.
Серый, усеянный буквами, экран извещал о том, что начальное обучение закончено и модуль готов к интеграции в систему. А система готова к окончательной сборке и запуске на носителе. Всё просто и ничто не предвещало беды. Генриетта довольно хмыкнула, отпив большой глоток успевшего остыть кофе, и без раздумий дала согласие на финальную сборку. Чёрные буквы забегали по экрану, складываясь в возвещающий о состоянии протекающего процесса текст, и долгие тридцать секунд там не было ничего интересного. И следующие тридцать секунд тоже. И в последующую минуту ничто не сообщало об ошибках и багах, чёрный текст резво прыгал по экрану, а проценты загрузки стремительно увеличивались. Неуловимым движением и быстрой комбинацией клавиш, Генри сдублировала процесс на планшет, а сама передвинула стул в центр комнаты и села ближе к роботу, чтобы не пропустить момент, когда тот очнётся.
Сама не понимая, почему, она так разволновалась, что едва не разжевала до крови нижнюю губу. А ведь, казалось, ничего необычного, им не впервые видеть рождение новой системы и пробуждение андроида. И всё же она чувствовала — можете назвать это интуицией — что этот раз будет не таким, и сам робот станет особенным. Естественно, ведь это иная, совсем иная система, иные модули, хоть и созданные на базе уже существующих разработок компании «Blue Science». Нет, это искусственный интеллект будет абсолютно особенным, и от предвкушения по всему телу пробежался табун мурашек.
Генриетта затаила дыхание и подалась вперёд...
Но ничего не происходило. Всё ещё ничего. Она глянула на планшет: отметка зависла на 91%, но ни ошибки, ни предупреждения.
— Вот тебе и на... — Генри уставилась на экран, гипнотизируя страшную цифру 91 то суровым, то умоляющим взглядом, но машина была непоколебима, а робот всё так же безмятежно лежал по стойке смирно на кушетке, не шевеля ни одним мускулом. Вудхаус хотела уж было оборвать загрузку и перезапустить систему, а на крайний случай воспользоваться старым дедовским методом приведения техники в рабочее состояние, но вот заветное 92 появилось на экране, а затем буквально в мгновение ока превратилось в 100.
Тело на кушетке дёрнулось и едва слышно загудело — как кондиционер в машине при запуске. Мигнул свет. Голубое сияние бегущего по проводам тока теперь скрылось в недрах искусственного тела — Генри этого не видела, но знала, что жидкость начала пульсировать по трубкам-венам, разнося энергию и информацию в каждый участок тела. И вдруг стало страшно. Слабо освещенная комната среди тёмных коридоров, за окном чернеет ночь, она в кабинете одна с потенциальным захватчиком Вселенной... и кому-то пора заканчивать с просмотром хоррор-фильмов на ночь.
Генри хмыкнула, махнув рукой перед глазами, как бы отгоняя назойливую мысль, и выжидающе уставилась на пробуждающееся... нечто.

— Добрый вечер.
Генриетта невольно вздрогнула и пропустила один вдох, едва не подавившись воздухом. Он смотрел прямо на неё, немигающим пронзительно холодным взглядом машины. Ей даже показалось, что она видит, как сужаются и расширяются отверстия диафрагм в его глазных камерах. Сигнал из глаз поступает в электронный мозг и анализируется. Речевая функция в порядке. Хорошо. Среди черноты сообщений на планшете начали изредка появляться оранжевые предупреждения о возможных ошибках и колеблющихся в пределах нормы показателях.
— Как мне следует к вам обращаться?
Где-то на задворках сознания замигала тревожная лампочка. Намётанный глаз программиста махал красным флажком, посылая в мозг сигнал о том, что что-то здесь не так и выключать надо этого андроида к чертям собачьим, пока ещё не..! Уже. Поздно. Мозг не нажал кнопку «Alarm!» и тревожный сигнальчик затерялся в мириадах электрических импульсов, бегущих по нервной системе человека. Генриетта добродушно улыбнулась, на бледных щеках появился лёгкий румянец то ли от смущения, то ли от того, что кровь к лицу прилила.
— Ты можешь называть меня Генри.
Вудхаус ещё несколько долгих мгновений смотрела роботу прямо в глаза. Тот, казалось, расслабился и уже был больше похож на человека, нежели на только что вылезший из морозилки полуфабрикат. И был даже... милым. Да-да, и довольно-таки привлекательным. Не дерзким хулиганом и не сладким мальчиком, коими пестрели прилавки фирменных магазином «Blue Science», а привлекательным мужчиной средних лет со светлыми глазами и... как же там было в спецификации? Волосами цвета спелой пшеницы. Если вы думали, что странные названия цветов бывают только у лаков для ногтей и помады, то вы ещё не работали на производстве роботов второго поколения.
Генриетта смущенно заправила упрямую прядь за ухо и вся как-то сжалась на кресле, выпрямив спину, будто ей кто кол вбил внутри. Наверное, именно потому, что этот андроид не был похож на все предыдущие модели, с которыми им приходилось работать, она себя сейчас чувствовала, как подросток на первом свидании.
Должно быть, они и сидели бы так, бессмысленно пялясь друг на друга, если бы специалист вдруг не ударил в голову Генри, выбивая оттуда всякую ненужную дурь. Она резко подпрыгнула на стуле, устраиваясь поудобнее и покрепче перехватив планшет.
— Я сейчас проверю твои базовые реакции и задам несколько вопросов. Ты просто делай, что я тебе говорю и отвечай, как считаешь нужным. Договорились? Отлично.
Она подсела ближе, ухватив робота за руки, и подтянула того вверх, вынуждая сесть. В руках у неё не пойми откуда взялся небольшой фонарик, и она, подобно врачу, начала поочередно светить им в глаза андроида, то увеличивая, то уменьшая мощность луча. Как она и ожидала (или, по крайней мере, надеялась на это), объект исследования дёрнулся и невольно закрывал глаза при слишком ярком свете, защищая свои световые сенсоры.
— Отлично, теперь скажи, какого цвета моя одежда? Называй каждый элемент и говори цвет.
Пока робот отвечал, Генри извлекла из прически тонкую заколку-невидимку и мельком глянула на покоившийся на поля рядом планшет. Тот уже пестрел оранжевыми предупреждениями, но это обычная практика и, пока нет критических ошибок, волноваться не о чем. Пока что не о чем.